«Я пришел в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощанье», — эти предсмертные слова В.П. Астафьва вспомнил один из критиков журнала «Сеанс», когда понадобилась охарактеризовать мироощущение, с которым Герман снимал свой последний..